Магическая сила проявляется в самом тембре речи. Детские песенки часто строятся как заклинания, и голос в них становится особым. Искусством завораживать (заговаривать) владели знахари, служители темных культов, старейшины племен, истовые раскольники. Заклинание раскольницы Марфы у Мусоргского — замечательное, гениальное воссоздание в музыкальных звуках этого искусства.
Заклинание, проклятие, клич, кликушествовать, восклицание, накликать — в этих словах, если в них вслушаться и всмотреться, запечатлены различные магические свойства голосов. Филологическая серия фрагментов — еще один раздел воображаемой книги.
А еще раздел — о слухе, нацеленном на тайны голоса, стремящемся уловить момент, когда голос дрогнет, когда в нем особенно ярко выявится скрываемая тайна. «Голос — опасный аппарат. Но поймите меня,— говорит один из героев Кнута Гамсуна,— я говорю не о материальном звуке голоса, голос может быть высоким или низким, звучным или глухим,— я подразумеваю не это, нет, я настаиваю на том, что в голосе скрывается тайна, целый неведомый мир, который является как бы отчизной этого голоса… »
«Тайны вокальной речи» — так назвал свою книгу один из советских исследователей профессионального голоса. Она, как и другие работы этого исследователя, а также ряд трудов отечественных и зарубежных ученых, характеризует лишь голоса профессиональных певцов — притом только со стороны объективных акустических и психофизиологических подходов. И там приоткрывается в интересных ракурсах частица того неведомого мира, который является почти бескрайней отчизной и тайной голосов. Мы отсылаем читателя и к другим работам — Д. Л. Аспелунда, Л. Б. Дмитриева, И. И. Левидова, А. Музехольда, Р. Юссона. Но даже вокальные голоса охватываются в них частично. Ведь наряду с профессиональным пением европейского типа существует непрофессиональное, а также внеевропейские певческие культуры. А детское пение! А звуки птиц, зверей, и вообще природы!
Принцип антропоморфизма едва ли не весь звуковой мир превращает в мир голосов. Звуки как голоса привлекают поэтов, музыкантов, ученых. Да! Из их высказываний можно составить целую библиотеку. С великим трудом могла бы объять эту тему одна книга, будь она даже претолстая. А тут — всего лишь один из семи очерков. Для него не подходит ни жанр хрестоматии, ни реферативный стиль.
Открывшие тему описания голосов, проявляющихся не только в пении, но и в речи, в крике,— какое отношение имеют они к музыке? Ведь сравнение женских голосов в «Ночном дилижансе» с голосами старой итальянской оперы — всего лишь поэтический прием!
Верно. Но ответ был дан еще в предисловии: музыка впитывает в себя все звуковые богатства жизни. Человек не только поет, но и говорит. И даже если думать, что по речевому тембру невозможно узнать, с каким певческим голосом мы имеем дело, все же связи речи и пения, речевой и вокальной интонации остаются, вне всякого сомнения, важными не только для вокального цеха, не только для композитора, но и для понимания инструментальной, оркестровой, симфонической музыки.
