Звук синкретичен. Оставаясь для слуха током энергии, тем, что изливается, обволакивает, накатывается волной, он оказывается к тому же и самим предметом — истекающим, бьющим, осязаемым. Он и река, и тело, и материальный источник колебаний, и вибрирующий множеством самых разнообразных оттенков смысл.
Звуковая предметность ощутима прямо-таки физически. Конечно, не следует это выражение понимать как указание на сведение психического образа к объективной физико-акустической картине звучания. Кстати сказать, и в слове «предметность» для нас важно подчеркивание психологического момента. Предметом мы будем называть объект, взятый с какой-либо одной определенной точки зрения, в данном случае — преломленный восприятием. Акустический процесс становится слуховым предметом, ибо восприятие выделяет в нем те грани, которые наиболее важны для Того или иного случая. Поскольку жизненных ситуаций очень много, постольку звук как объект субъективируется, множится в десятках разных предметов. Он то низкий или высокий, то грузный или легкий, то громкий и грубый, тихий и нежный. Он может быть плотным и разреженным, густым и жидким, острым, твердым, шероховатым. Он становится речевым звуком или стоном, сигналом бедствия или элементом музыки.
В словаре любого языка мы найдем сотни определений качественного своеобразия звука — в них обобщаются мириады случаев. Притом каждое из определений понятно всем говорящим на данном языке. Это значит, что, например, за остротой звука, за его шероховатостью, плотностью и самыми разнообразными другими качествами стоит своя, каждый раз особая система акустических коррелят. Можно ли и, главное, нужно ли все их выявлять? Установление таких систем практически затруднено и тем, что не все причины лежат в собственно физической сфере, и самим обилием выделяемых практикой звуковых свойств. Акустика же нацелена не на многообразие, а на единство. Она изучает звуки вообще и законы, управляющие ими, а не множество случайных, единичных, хотя бы и очень интересных их проявлений.
Но все ли они имеют какое-либо значение для музыки? Да, все без исключения, ведь музыкальное искусство ориентировано на жизнь во всем ее богатстве.
Почему же музыка как мир звуков описывается всего пятью измерениями, среди которых только три относятся к самим звукам (высота, громкость и тембр), а два других характеризуют их во времени (длительность) и пространстве (локализация)?
Дело здесь не в равнении на акустику. Главные причины в другом. С одной стороны, в музыкальной специфике звукового материала, а с другой — в требованиях и возможностях нотного письма. И те, и другие приводят к выделению из всей массы художественно ценных свойств лишь нескольких главных, среди которых на первое место встают высота и длительность, как наиболее тесно связанные с интонационной природой музыки и легко поддающиеся строгой организации и записи.
Вернемся, однайо, к выводам относительно понимания звука, принимаемого на нашем ресурсе. Разграничивая два значения этого слова — объективное и связанное с восприятием, мы намеренно ссылались не на музыкальную, а на физическую акустику. Такое сопоставление давало возможность, яснее показать главное — расхождения в объективном и субъективном представлениях о звуке. Теперь же необходимы коррективы. Современная акустика охватывает целый ряд отраслей, многие из которых как раз и занимаются исследованием практических отношений человека к звуковому космосу. Кроме того, акустика тесно связана с науками, изучающими психику человека, ее законы и механизмы.
